Сериал Чернобыль (2022)

Просматривала этот сериал неоднократно, и каждый раз погружаюсь в него всё глубже. Чтение комментариев, однако, повергает в состояние глубокого изумления, граничащее с недоумением. Как можно столь безжалостно критиковать произведение, даже не удосужившись его просмотреть? Непостижимо! На мой взгляд, необходимо переосмыслить подход к восприятию этого сериала. Он – не просто кинокартина, а глубокая, пронзительная повесть о человеческих судьбах, соединенных трагическими событиями. Представьте себе: обыденная жизнь, рутинный труд, искренние чувства, рождение и воспитание детей… И вдруг – катастрофа! Не просто несчастный случай, а грандиозная трагедия, перечеркнувшая всё привычное течение жизни. Тысячи людей в одно мгновение лишились всего: крова, имущества, здоровья, а порой – и самой жизни. Не испытываете ли вы, поколения, живущего теперь в относительной безопасности, сострадания к тем, кто, рискуя собой, бросился в самое пекло, на борьбу с последствиями взрыва? К тем пожарным, которые первыми встретили огненную лавину и получили смертельные дозы радиации? Неравнодушны ли вы к историям тех, кто самоотверженно участвовал в ликвидации аварии, теряя здоровье, оплачивая высокую цену жизнью, причиняя невыразимую боль своим семьям? Как можно, осознав это, сохранять безразличие, позволяя себе критические оценки? Судя по всему, в сердцах некоторых людей нет места сочувствию к ближнему, отсутствует тот самый фундаментальный патриотизм, который побуждает человека жертвовать собой ради общего блага. А вот у ликвидаторов, чей подвиг показан в этом сериале, его в изобилии! Их самоотверженности хватило бы на всех нас. Когда произошла трагедия на Чернобыльской АЭС, мне было двадцать четыре года, мой сын – всего три месяца от роду. Я жила в городе, подобном Припяти, расположенном в пяти километрах от атомной станции. После аварии многие жители моего города, как и из других подобных населенных пунктов, отправились на ликвидацию. Среди них были мои коллеги, многие из которых впоследствии столкнулись с серьезными проблемами со здоровьем. Меня бы тоже отправили, если бы не младенец, нуждавшийся в постоянном уходе – возможно, именно это спасло меня от печальных последствий. Просматривая этот сериал, я постоянно примеряю на себя образ героев, пытаясь постичь те колебания, мучившая их в каждый момент: выбор между жизнью и здоровьем, долгом и страхом. Как можно, увидев это, оставаться безучастным, высказывать поверхностные суждения? Это выше моего понимания. Я убеждена, что этот сериал должен посмотреть каждый, кто считает себя человеком, обладающим хотя бы каплю человечности. И каждый должен воздать должное его создателям, как это делаю я. Мой поклон, моя искренняя благодарность. Это произведение – бесценный вклад в наше общее наследие, и я испытываю глубочайшее уважение к тем, кто его создал. Третьего не дано – это творение должно занять особое место в нашей памяти и культуре.

Существует распространенное мнение, подкрепляемое восторженными отзывами о его западной адаптации, по которому отечественный сериал, посвященный Чернобыльской катастрофе, уступает ей по художественной ценности. Однако я, напротив, испытываю глубокую симпатию к именно этой, российской интерпретации. Его создатели опирались на первоисточник – литературное произведение, а также на повествования очевидцев, причем не просто свидетелей, а непосредственных участников ликвидации последствий трагедии, а значит, людей, находившихся в самом эпицентре событий. Мне представляется, что именно это обеспечивает максимальную достоверность и близость к истине в изображении произошедшего. Западная версия, на мой взгляд, вылилась в канонический голливудский блокбастер: яркая, насыщенная спецэффектами картина, цель которой – максимально раскачать аудиторию, обрушить обвинения в адрес советского руководства, безапелляционно возлагая на него всю вину за случившееся. Но как же здесь показаны люди? Неужели никто не заставил шахтёров рисковать жизнью? Они добровольно отправились в самое пекло, по собственной воле. И что мы видим в портретах самих шахтёров? Их общность, их сообщество, предстает скорее как сборище отбросов, как девиантная среда с собственным жаргоном. Для меня, выросшей в шахтерском поселении, это не что иное, как оскорбление памяти предков, уничижение чести и достоинства шахтерского труда. Несомненно, в процессе ликвидации аварии допускались управленческие просчеты. Это была первая в мире катастрофа такого масштаба на атомной электростанции; невозможно было сразу, мгновенно оценить всю глубину разрушений и последствия, масштабы трагедии. Да, информация замалчивалась, это правда. В любой иерархической системе всегда найдутся те, кто, прежде всего, заботится о собственном благополучии, о сохранении своего положения. Но разве подобное отсутствует на Западе? Смешно даже говорить об этом! Сокрытие правды, манипуляции информацией – это фундамент, на котором, к сожалению, строится и западная медиаиндустрия. И сериал о Чернобыле, независимо от того, какая у него национальная принадлежность, служит ярким тому свидетельством. Главная ценность отечественной версии – это, прежде всего, люди, их человеческие драмы, их поведение в экстремальных условиях, даже в действиях обычных, непримечательных людей. А теперь поразмыслите: представьте себе аналогичную ситуацию, но с участием представителей американского общества… Что бы вы увидели? Паническое бегство, агрессивная защита личной собственности, возможно, вооруженное столкновение, грабежи магазинов... У них даже кратковременное отключение электроэнергии воспринимается как настоящая трагедия, сопровождающаяся всплеском преступности и мародерства. А у нас? У нас отключили электричество на несколько часов, и что? Если вы ищете зрелищный фильм-катастрофу, наполненный драматизмом и спецэффектами, смотрите американскую версию Чернобыля. Если же вы хотите увидеть вариант, максимально приближенный к реальности, опирающийся на искренность и человечность, выбирайте наш отечественный сериал.