Сериал Зеленые просторы 2 сезон / Green Acres 2 season

В те далёкие времена, когда отблески шестидесятых озаряли американский пейзаж, в тихом уголке, вдали от сверкающих небоскрёбов Нью-Йорка, развернулась причудливая история. 1965 год… и преуспевающий адвокат, выпускник Гарварда, мистер Дуглас Уэнделл Оливер, ощутил неутолимую жажду перемен. В его душе зрела мечта о земледельческой жизни, столь чуждой его привычному миру юридической практики. Даже на своём городском балконе он с увлечением культивировал скромные грядки, усыпанные кабачками и кукурузой, как будто предвкушая грядущую метаморфозу. Но, осознав поверхностность этого увлечения, Оливер принял решение радикальное – отказаться от блестящей карьеры и отправиться на поиски нового призвания в сонный городок Хутервиль. Земля, конечно, не досталась ему даром. Пришлось выложить немалую сумму за полуразрушенную ферму, забытую богами и заросшую сорняками. Оливер с энтузиазмом приступил к обустройству своего имения, перевезти к себе супругу, Лизу, которая приняла эту затею с явным скепсисом. "Только ты, да крестьянский инвентарь, да семена, да солнце – вот и вся твоя компания," – упрекала она мужа, чувствуя себя оторванной от привычного мира комфорта и изысканных развлечений. Её тоска по судебным спорам и ораторскому искусству была очевидна, а роскошь жизни, к которой она привыкла, не вписывалась в пейзаж деревенской идиллии. Парадоксально, но название сериала "Бескрайние поля" появлялось лишь в титрах. Там, где Оливер грезил о необъятных просторах, камеры запечатлевали декорации павильона, имитирующие сельскую местность – холст с нарисованными полями, дряхлые грядки с угрюмой кукурузой, одинокие яблони и хлопочущие куры. Бюджет явно был ограничен, реквизит минималистичен, что создавало ощущение театральности происходящего. Но это нисколько не снижало очарования зрелища. На первый план выходили искромётные диалоги, пронизанные тонким юмором и острой сатирой, а актеры, по-видимому, наслаждались исполнением ролей. Основа комизма заключалась в столкновении двух миров – цивилизованного и деревенского. Взгляды "городских" и "сельских" жителей сталкивались, порождая уморительные ситуации. В отличие от других проектов того времени, здесь не было низкопрофессиональных гэгов, падений в лужи, двусмысленных обстоятельств или демонстрации грубости. Сериал тонко отражал особенности жизни в маленьком городке, где телефонная связь поддерживалась Сара Паркер, лак для ногтей продавался в кастрюлях, а приемный сын соседей хрюкал вместо того, чтобы говорить. Однако, "Просторы" покоряли зрителя не столько юмором, сколько неподдельной добротой. Несмотря на скромные декорации и ограниченный бюджет, в воздухе витала атмосфера уюта и тепла. Хутервиль был больше, чем просто деревушка – это был маленький рай с необычными обитателями. Даже местный пройдоха, м-р Хейни, с его изощренными, но обреченными на провал попытками обогащения, вызывал не осуждение, а сочувствие и даже симпатию. Сериал, построенный на контрастах и стереотипах, не культивировал их, позволяя героям быть порой глупыми, грубыми и несовершенными, но при этом оставаясь людьми с добрым сердцем. Старый анекдот о бабушке, не слышащей храпа дедушки, обретал здесь новое, трогательное воплощение. Любовь двигала Оливером, когда он терпеливо проглатывал оладьи любимой Лизы, завтракал вафлями, обедал оладье-сендвичами и ужинал кебабом, приготовленным из… оладьев. А любовь заставляла Лизу, изнеженную городскую сорокапятилетнюю женщину, жить в доме без электричества, кормить кур и учиться готовить. В Хутервиле, если ты болел, тебя окружали заботливые соседи, которые устраивали спонтанные посиделки с едой, приготовленной специально для выздоровления. А в Нью-Йорке, чего доброго, о тебе просто бы забыли.