Сериал Части нее / Pieces of Her

## Безжизненные образы и тягучая апатия: О разочаровании в "Части её" Возникает закономерный вопрос: может ли триллер – жанр, обещающий напряжение и саспенс – развиваться в неторопливом, медитативном ключе? Ответ, несомненно, утвердительный. Многие захватывающие сериальные проекты выросли на фундаменте именно такой, тягучей атмосферы, располагающей к созерцанию и размышлениям. Возможно ли, чтобы ключевые персонажи вызывали двоякие, противоречивые чувства? Безусловно. Именно эта внутренняя борьба, эта неоднозначность, способна пронзить зрителя насквозь, заставить его призадуматься, проникнуться сопереживанием. Риторических вопросов можно сформулировать множество, и на каждый из них ответ будет однозначно "да". Но существует одно исключение – один неразрешимый вопрос, преподнесенный "Части её". И заключается он в том, способны ли главные героини пробудить хоть малейший интерес у аудитории? К сожалению, ответ – отрицательный. Ключевая проблема этой телевизионной драмы кроется в безжизненности и плоскости созданных образов. Не ощущается подлинной личности, отсутствует внутренняя глубина, что, как следствие, не позволяет установить эмоциональную связь с героинями. А это, в свою очередь, лишает зрителя возможности сопереживать их неудачам, лишает удовольствия от просмотра. Причём, динамики развития сюжета практически отсутствует: весь замысловатый сюжет, растянутый на восемь эпизодов, с лёгкостью поместился бы в рамках одной серии детективного сериала, такого как "ФБР" или "Спецназ города ангелов". Изначально, безыскусность происходящего вызывает лёгкое недоумение, а ближе к финалу – полное разочарование. Невозможно представить, как подобный материал мог быть одобрен продюсерами, как он вообще мог попасть на экраны. Сценарий лишен изобретательности и предсказуем до болезненности. Это картонный, безликий шаблон, будто созданный в спешке. Развитие персонажей замерло на нулевой отметке. Подобную статичность можно было бы позволить процедуральному сериалу, но для психологической драмы, позиционирующей себя как "горизонтального" формата, застой персонажей становится губительным приговором. Режиссёр так и не сумел найти вдохновение в предложенном ему материале (и в этом можно его понять), что закономерно вылилось в сдержанную, неубедительную актёрскую работу. Главная актриса, несмотря на очевидные данные, исполняет свою роль с застывшим выражением на лице: "Боже, какую нелепость мне приходится изображать ради гонорара?" Лицо юной актрисы, играющей дочь героини, искажено удивленной и растерянной гримасой: "Что? Что происходит? Меня снимают?" Отсюда логично следует отсутствие саспенса в этом заявленном "триллере". И, разумеется, нет и даже намека на интригу. Вдохновения авторам хватило на первые пятнадцать минут фильма, где всё было на высшем уровне, пронизано динамикой. К сожалению, эти первые пятнадцать минут оказались жестокой насмешкой над зрителем, который с надеждой ждал развития событий. А оно всё не начиналось. Жизнь, как известно, редко балует нас сюжетами из голливудских блокбастеров. И если авторы изначально ставили перед собой задачу показать рутину и апатию, присущие работе государственных служащих, то в этом они добились беспрецедентного успеха. Тем не менее, киноискусство уникально своей способностью находить неожиданные грани в обыденности, раскрывать сложный характер в простом человеке. Вспомните советский "Осенний марафон" – яркий пример того, как серая советская действительность может превратиться в арену бушующих страстей! Здесь же царит полная эмоциональная пустота. Сюжет течет медленно и неторопливо, качаясь на скучных сюжетных "ухабах", подобно мусору в ручье, износившимся водопроводной трубой. И это, честно говоря, ничуть не увлекает зрителя. Когда в конце восьмого эпизода авторы, как заезженная пластинка, торжественно "раскрывают" секрет, настолько очевидный, что он известен даже прохожим, у зрителя остаётся лишь горькое сожаление о потраченном времени – восьми часах, которые никогда не вернутся. "Часть её" может служить исключительно пособием для будущих создателей телевизионных проектов, демонстрирующим, как *не* нужно снимать сериалы. Для начинающих режиссёров и сценаристов – это ценный урок. Для остальных – необязательный факультатив.

[b]Ода Унынию: Зарисовки Обыденности[/b] Действительно ли триллер обречен на стремительность? Может ли детектив существовать в ритме созерцания? Безусловно. Медленное, почти медитативное погружение в атмосферу стало причиной феноменального успеха целого ряда сериалов, очаровав аудиторию своей неспешностью и способностью создавать ощущение глубокой задумчивости. Действующие лица могут вызывать бурю противоречивых эмоций, даже сложный коктейль симпатии и отвращения. Именно эта внутренняя борьба, эта многогранность персонажей зачастую и формирует ту самую эмоциональную воронку, которая удерживает зрителя, заставляя его скрупулезно анализировать каждое действие, каждый жест. Можно поставить еще десятки подобных риторических вопросов, и ответ на них будет лишь одним – утвердительным. За одним, критически важным исключением. Вопрос о способности главных героев пробудить хоть каплю сопереживания, вызвать хоть малейшую эмоциональную реакцию – на него не может быть другого ответа, кроме решительного "нет". И в этом кроется главная трагедия сериала "Части её". Персонажи лишены индивидуальности, не имеют выразительных черт, они выглядят как маски, лишенные души. Отсутствие какой-либо внутренней искры не позволяет установить с ними эмоциональную связь, а значит, наблюдение за их перипетиями превращается в тягостное испытание. При этом, сама суть драматических событий едва вмещается в продолжительность одной, пусть и скромного масштаба, телевизионной серии. Минимальный сюжетный материал, которого хватило бы на раскрытие дела в рамках, скажем, сериала "ФБР" или "Спецназа города ангелов", был растянут на восемь серий, что лишь подчеркивает его поверхностность и неспособность нести ощутимую смысловую нагрузку. Первоначальная банальность происходящего вызывает не столько удивление, сколько легкое, почти неловкое недоумение, а к финалу – полное, всепоглощающее разочарование. Неужели продюсеры действительно упустили этот вопиющий факт? Как вообще эта работа была допущена к показу? Сценарная канва выполнена небрежно, она вяла и предсказуема, словно вытащенная из-под пыли картонная модель, собранная в спешке. Эволюция персонажей практически отсутствует, что могло бы быть допустимо в рамках "вертикального" процедурала, но для психологической драмы, претендующей на глубину, это равносильно смертному приговору. Режиссер, судя по всему, был не в состоянии вдохновиться предложенным ему материалом (и это вполне объяснимо), и это отразилось на качестве актерской игры. Главная героиня, обладающая, несомненно, заметным актерским талантом, скованно изображает выражение всеобщей усталости, словно бормоча под нос: "Боже мой, какую же нелепость мне приходится играть ради скромной зарплаты?". Лицо исполнительницы роли ее дочери искажено гримасой непонимания: "Что? Что происходит? Я уже снимаюсь?". Из-за этого отсутствует любой намек на саспенс, на ту самую интригу, которая должна удерживать внимание зрителя. Сил авторской команды хватило лишь на первые пятнадцать минут фильма, когда в действии чувствовался некий потенциал и динамика. Эти первые пятнадцать минут обманчиво играют с ожиданиями зрителя, который все еще надеется на зарождение хоть чего-нибудь захватывающего. Но это "что-нибудь" так и не появляется. В жизни так и бывает – она зачастую скучна и лишена всякой изюминки. Поэтому, если авторы стремились продемонстрировать уныние повседневной жизни, замаскированное под интригу расследования, то своей цели они достигли с лихвой. Однако, киноискусство по-особенному умеет находить удивительное в обыденности, раскрывать глубину характеров, скрытых за фасадом рутинных дел. Вспомните советский "Осенний марафон" – это же поистине шедевр, преобразующий серые будни советской действительности в арену страстей! Здесь же страстей нет совсем. Все течет, тихо покачиваясь на болотах сюжетных недоразумений, подобно мусору, застрявшему в прорванной трубе водопровода. Это не вызывает ни малейшего интереса. Поэтому, к восьмой серии, когда авторы с пафосом выстреливают из холостых, и с нарочитой важностью "раскрывают" секрет Полишинеля, зрителю остается лишь горько сожалеть о потраченном времени, об украденных восьми часах жизни. Единственное, чему может послужить этот опус, – это инструкцией по нежелательным методам создания телевизионных сериалов. Полезное пособие для будущих авторов и режиссеров, важная часть их профессиональной подготовки. Для остальных – необязательный факультатив.