Сериал Она бездна и спасение / The Princess

Идиллический мир семьи Цю, казавшийся незыблемым и исполненным безмятежности, был безжалостно разорван на клочки надвигающимся бедствием. В тени скрытых обид таилась злопамятная жажда мести от Сяо Ли, чьи замыслы были вытканы из паутины тщательно продуманных деталей, а исполнение обернулось жестокой и бескомпромиссной расправой над родом Цю, что жил в провинции Цзянчэнь. В хаосе и отчаянии той роковой ночи лишь одна душа избежала неминуемой гибели – юная Цзян. Сквозь пелену ужаса и боли она была вынуждена оставить родные земли, отрекаясь от привычного быта и укрываясь в тени, словно призрак. Реальность обрушилась на нее, лишив надежды и оставив наедине с безжалостной, враждебной вселенной. В её сердце клокотала жажда справедливости, неутолимое желание воздать по заслугам главному виновнику трагедии. Однако осознание собственной уязвимости, собственной незащищенности, приглушало бушующие страсти, не позволяя броситься в безрассудную схватку. Она нуждалась во времени, паузе для обретения силы и выработки стратегии. На пути мести Цзян Цю сменила имя, став Цзян Кэюэ, чтобы проникнуть в сердце врага, в семейство Сяо Ли. Она решила сблизиться, слиться с окружением, чтобы получить доступ к самому главному виновнику. Предстоящая конфронтация с Ли Сяо обещала быть не просто жаркой, но и полна неожиданных поворотов. Ирония судьбы оказалась поистине поразительна: тот, кого она считала воплощением зла, стал пленником её очарования, влюбился в нее. Удивление, граничащее с недоверием, охватило Цзян. Она начала осознавать, что Ли Сяо – не тот, за кого себя выдавал, что за маской безжалостного злодея скрывается куда более сложная и трагическая личность. Первоначально она полагала, что он непосредственно причастен к гибели её близких, но теперь понимала, что правда оказалась глубже, запутаннее и гораздо мрачнее, чем могло вообразить в первые мгновения отчаяния. Могут ли чувства, проклюнувшиеся в её душе, преодолеть пропасть ненависти и боли? Способны ли они обрести почву для роста на руинах разрушенной жизни? Вопрос оставался открытым, витая в воздухе, как обещание новой надежды в бездонной пропасти отчаяния.