Сериал Транзит для дьявола

## "Транзит дьявола": Призрак ушедшей эпохи и тщетные попытки воскрешения В закатных годах девяностых, когда кинематографический ландшафт был изрезан противоречивыми трендами, на свет явился проект, который, подобно мимолетной вспышке, мгновенно померк в забвении. "Транзит дьявола" – название, звучащее многообещающе, но за которым скрывается нечто, рожденное, кажется, из отчаянного желания ухватиться за ускользающую славу. Неудивительно, что после единичного появления на экранах о нем произошло молчаливое, почти всеобъемлющее забытье. По моему мнению, это было решение, исполненное мудрости, ибо потенциал для разочарования у проекта был колоссален, и впоследствии он был подтвержден. Свидетельствовать о его мимолетном существовании сегодня – задача несколько ироничная, ведь эта картина, подобно призраку, вновь возникла из пепла забвения, чтобы вызвать смешанные чувства и, пожалуй, недоумение. Я решился на эту рецензию не столько из убеждения в художественной ценности проекта, сколько из любопытства – сможет ли современный, более искушенный взгляд зрителя отнестись иначе к этому странному эксперименту? Способны ли мы, привыкшие к постмодернистской эквилибристике и вызовам концептуального кино, оценить столь необычную, а возможно, и противоречивую попытку? Сюжет, тем не менее, не способен зацепить даже самого порядочного зрителя. Он предсказуем до оскомины, он прост и банален. Нам повествуют о сотрудниках Интерпола, преисполненных стремлениям задержать влиятельного наркоторговца, стремящегося в Россию с транзитом ценной партии героина. Наши герои, бравые и целеустремленные, отправляются в погоню за преступником, где их ожидает встреча с генералом Дороховым и неожиданная операция по пластике лица для одного из агентов, трансформирующая его в подозрительного преступника. Цель этого эксперимента не ясна даже самому проекту. Обещание уникальности, поданное авторам, оказалось пустым. Проект – это, по сути, унылый перетаскивание кадров из других работ режиссера, словно безнадежная попытка скрепить разрозненные фрагменты в единое целое. Трагическим дополнением к этой картине стало то, что многие актеры, принимавшие участие в съемках, покинули этот мир, и их появление в титрах стало печальным напоминанием о ушедшей эпохе. Монтаж, лишенный всякой логики и плавности, вызывал лишь недоумение и раздражение. Идея использовать уже имеющиеся материалы для создания нового произведения, безусловно, креативна, но в данном случае она обернулась удручающим результатом. Особенно резок контраст между общим ощущением хаотичности и фрагментарности повествования. Мы перемещаемся то в шумных улицах Москвы, то в суровых пейзажах Сахалина, то на бескрайних просторах Тихого океана – настоящая вакханалия нелогичных переходов. Эта бессмысленность, растянувшаяся на шесть серий, граничит с абсурдом. Кадры сменяются, но прогресса нет, а монтаж оставляет желать лучшего. В начальных сценах первой серии действие разворачивается в Америке, однако пейзаж явно указывает на Подмосковье, что неизбежно ставит под сомнение искренность происходящего. Особую болью вопила попытка воссоздать проект путем наложения новых сцен на уже существующий материал. Это вершина безрассудства, лишенная всякого смысла и логического обоснования. Перед нами те же персонажи, те же актеры, но время, кажется, отняло у них годы. Возникает ощущение несоответствия, которое авторы, вопреки здравому смыслу, игнорируют. Молодой Леша Коршунов, на вид, уже давно перешагнул рубеж тридцати лет, хотя по сюжету ему должно быть значительно меньше. Времена действия синхронизированы, и, таким образом, попытка искусственно состарить персонажей выглядит как грубая ошибка, которая не была исправлена. Если бы режиссер завершил работу над проектом в 1999 году, не пытаясь воссоздать его из отрывочных фрагментов, возможно, этой проблемы удалось бы избежать. Однако, повторюсь, подобные съемки требуют значительных затрат, и, что более важно, лишают нас возможности увидеть на экране живых, актуальных актеров советской эпохи, что существенно уменьшило бы потенциальную аудиторию этого, к сожалению, невыразительного "шедевра". Нельзя обойти вниманием и ужасающую озвучку, от которой веет полнейшим безразличием. Актеры дубляжа, словно выполняя рутинную работу, механически прочитывают текст, что приводит к дисгармонии между их речью и движениями губ. А диалоги между персонажами – это настоящая клоунада, где голоса лишены всякой эмоциональной окраски, что вызывает у зрителя только негативные эмоции. На мой взгляд, даже автоматизированные системы синтеза речи способны на более убедительную работу. Сюжет, в свою очередь, кажется неправдоподобным и излишне запутанным. В нём присутствует множество нелогичных персонажей, чье появление вызывает вопросы. Взаимосвязи между Коршуновым и Файгером, а также пересекающиеся линии Кузьмича, кажутся совершенно неясными. Убрать нескольких героев, и сюжет, вероятно, стал бы более стройным, но авторы, к сожалению, придерживаются другого мнения. В заключение хочется сказать, что перед нами - дешёвая имитация, призванная привлечь внимание зрителей 90-х годов с помощью участия в проекте ушедших из жизни легенд советского кино. P.S. Стоит отметить, что Плотников – не единственный режиссер, решившийся на создание сериалов из готовых материалов. В 1993 году подобную попытку предпринял Юрий Озеров, и его "Ангелы смерти" оказались не менее ущербными и скучными.