Сериал Черная месса

В мрачной паутине загадок, распутываемых неустанными усилиями Саши и Грекова, возникло дело, отличающееся особой жестокостью и извращенной эстетикой. Смерть известного музыковеда, профессора Августа Воронцова, казалась противоестественной, пронизанная аурой личной вражды и тщательно спланированного театрального представления. Преступник, проявляя чудовищную изобретательность, подошел к совершению злодеяния не как убийца, а как перфекционист, как художник, создающий жуткий, но завораживающий шедевр. Тело несчастного обнаружилось в роскошной гостиной, у старинного рояля. Изображение, представшее перед глазами саперов, потрясало воображение своей нелепостью и гротескной красотой: мерцающие в полумраке свечи отбрасывали причудливые тени, на полированном дереве инструмента лежали увядшие бутоны, а профессор Воронцов, облаченный в строгий фраковый пиджак, застыл в неестественной позе играющего музыканта. Это был ужасающий, но в то же время впечатляющий натюрморт, нечто невиданное ранее. Саша, молодая, проницательная детектив, ощутила, что трагедия каким-то образом переплетена с наследием гениального композитора Александра Скрябина и его знаменитой сонаты "Черная месса". Она была убеждена, что злоумышленник стремится завладеть некой информацией, содержащейся в своеобразном "завещании" композитора – возможно, в его неизданных рукописях, нотными тетрадями или личными записями. Греков, опытный и бесстрастный коллега, продолжал наблюдать за развитием событий, предчувствуя нечто большее, чем просто убийство. Его опасения подтвердились, когда появилась новая инсталляция, еще более пугающая и бессмысленная, чем первая. Саша, анализируя каждую деталь, все больше убеждалась, что преступник намеренно создает хаос, привлекая к себе внимание, словно желая выставить свое деяние на всеобщее обозрение. Корзухина, следуя своей интуиции, понимала, что ключ к личности жестокого виртуоза скрыт в содержимом "завещания" Скрябина – в его таинственной философии, в отголосках его запретных экспериментов. Раскрытие этой тайны, казалось, было единственным путем к постижению истинной природы чудовища, посеявшего ужас в мир музыки.