Сериал Московский романс

Этот фильм, пожалуй, не претендует на звание кинематографического шедевра, однако в нем таится очарование и ностальгия, сотканные из нитей любви к Москве. Он словно искренняя, непритязательная песнь, воспевающая столицу, пронизанная знакомыми кинематографическими эхом – аллюзиями к лучшим фильмам о Москве прошлых лет. Не было бы лишним, если бы создатели проекта провели своего рода реверанс, поблагодарив авторов этих бессмертных лент. Лейтмотивом этого кинополотна служит незабвенная музыка Александра Петрова, прославленная фильмом "Я шагаю по Москве". Зритель мгновенно узнает эту мелодию, напоминающую о молодом, дерзком Никите Михалкове, воплотившем тогда образ главного героя. Интересно, что в "Романсе" главную роль исполняет его младшая дочь, Надежда Михалкова – своеобразное продолжение кинематографической династии. Одним из трогательных эпизодов становится "песня о дожде в Москве" – образ девушки, идущей босиком по мокрому тротуару, вокруг которой, словно в танце, кружится молодой человек с зонтиком. Нельзя не заметить и мимолетное появление Галины Польских, добавляющее фильму аутентичности. Еще один запоминающийся момент – сцена, где "такси, дождь и мелодия Пахмутовой "Нежность" отсылают нас к фильму "Три тополя" на Плющихе", вызывая теплые воспоминания и ассоциации с ушедшей эпохой. И, безусловно, невозможно обойти вниманием кинематографические отсылки к культовому фильму "Москва слезам не верит". Героиня получает в наследство не просто квартиру, а престижное жилище в доме на Котельнической набережной. Вспомните величественный вестибюль этого исторического здания, с которым связаны трогательные сцены с участием героинь Алентовой и Муравьевой – и эти интерьеры до сих пор поражают своей утонченностью и великолепием. Настоящее сокровище фильма – возможность вновь погрузиться в атмосферу Москвы, ощутить ее дух, ее неповторимый колорит. И, как доказательство живой связи поколений, фильм транслируется по телевидению, донося тепло и радость до новых зрителей. Вспоминается эпизод из "Москва слезам не верит", где героиня Муравьевой в поисках идеального партнера посещает читальный зал Ленинской библиотеки. Именно там, среди полок с книгами, и работает наша Женя, а именно там же она обретет свою любовь. Не может не вызвать ностальгию и сцена разбора шкафа старой хозяйки, некогда работавшей художником по костюмам на легендарной студии "Мосфильм". Конечно, это не оригинальные наряды, а лишь их точные копии, однако они неизменно пробуждают воспоминания о таких фильмах, как "Ирония судьбы...", "Служебный роман", "Бриллиантовая рука" и многих других. И, наконец, фильм дарит зрителю великолепные виды Москвы, не только свысока, как будто из окна "хлебороба", но и с палубы речного трамвайчика. Перед нами открывается прекрасная панорама чистой и ухоженной столицы, с ее зелеными оазисами и живописными водными пейзажами.

По моему скромному мнению, картина производит достаточно благоприятное впечатление, не вызывает раздражения, однако, увы, не достигает ожидаемой высоты. Параллельные отсылки к знаменным советским лентам, давно удостоенным звания классики, лишь заостряют это ощущение незавершенности. Даже участие талантливейших исполнителей не способно вытянуть повествование из безвоздушного пространства, лишенного той самой, неуловимой атмосферы. Складывается впечатление, что картина была приготовлена небрежно – ингредиенты хороши, но вкусовое сочетание получилось скомканным, лишенным остроты и глубины. Сложно выстроить из увиденного некую целостную картину, где каждая деталь гармонично вплетена в общее полотно. Эмоциональный отклик, который должен был бы вызвать фильм, погребен под слоем общего невыразительности, не способен пробиться сквозь этот безжизненный фон. Глубоко трогала игра Надежды Михалковой в ее ранних работах, ее способность передавать чувства с поразительной искренностью и точностью. Здесь же присутствие ее таланта ощущается, но словно запыленное, приглушенное. Операторская работа, вне всякого сомнения, не способствует раскрытию красоты актрисы – и это, вне зависимости от личных предпочтений, кажется странным: настолько очевидны возможности для создания удачных ракурсов, что это можно расценивать как грубейшую ошибку либо сознательный выбор. Сергея Чонишвили и Евгению Дмитриеву, кажется, хватило лишь малого количества экранного времени, чтобы создать запоминающиеся образы, придать им объем и выразительность. Жаль, что их потенциал не был реализован в полной мере. Александру Плетневу, на мой взгляд, крайне сложно даются роли лиричных героев. Его манера исполнения, порой, кажется несколько отстраненной, не хватает той тонкости и звонкости, которая свойственна настоящим лирическим персонажам. Порой, даже незначительные нюансы, на которые обращает внимание зритель, подчеркивают эту особенность. В целом, возникает ощущение, что мы стали свидетелями генеральной репетиции, когда все талантливые актеры продемонстрировали лишь часть своего потенциала, сохраняя самые яркие эмоции и тончайшие нюансы для премьерного показа. К сожалению, что-то пошло не так, и перед нами предстала лишь черновая версия. Возможно, это закономерный итог эпохи: утрачен навык создания многосерийных фильмов, где у авторов было достаточно времени для раскрытия целого спектра человеческих переживаний и драматических поворотов. В погоне за популярностью, предпочтение отдавалось более динамичным, но зачастую поверхностным сериалам, что, безусловно, сказывается на качестве кинопроизводства.